В начале ее называли финансовым кризисом 2007 года. Затем — финансовым кризисом 2008-го. Позднее — спадом 2008-2009 годов.

Наконец, в середине 2009-го — Великой рецессией.

В конце 2009 года, когда бизнес-цикл начал движение по восходящей, мир дружно вздохнул с облегчением. Все решили, что для описания ситуации уже не придется подыскивать новое название, в котором неизбежно присутствовало бы пугающее слово «депрессия».

Но хотя политики и их советники уверяли, что наступило «лето возрождения», радость оказалась преждевременной.

Стремительного оживления экономики США, как это было после спадов конца 1970-х — начала 1980-х, не случилось. Темны роста остаются куда ниже докризисных.

С 2005-го по 2007-й реальный ВВП Соединенных Штатов ежегодно увеличивался темпами чуть выше 3%. В 2009 году темп роста был ниже на 11%, а затем — еще на 5%. В Европе ситуация развивалась еще хуже.

Вместо постепенного восстановления экономики еврозону ожидала вторая волна спада. В 2010-м реальный ВВП в Европе рос на 8% медленнее, чем в 1995-2007 годах.

На сегодняшний день замедление составляет уже 15%. К 2011-му стало очевидно (во всяком случае, мне), что название «Великая рецессия» перестало точно описывать ситуацию.

Впору было переименовывать этот период в Малую депрессию.

Но и это еще не все. Сегодня экономика Северной Америки столкнулась с другими крайне серьезными проблемами.

Одну из них недавно озвучил президент Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги.

Отступив от заготовленной речи на симпозиуме по экономической политике в Джексон-Хоуле, Драги признал: инфляция в Европе снизилась с 2,5% в середине 2012-го до 0,4% в настоящее время. По словам чиновника, списывать это на временные факторы (падение цен на продовольствие и энергоносители, высокий уровень безработицы и украинский кризис) больше нельзя.

?

News Reporter