И потому нередко подсчитывают не действительно выполнявшиеся работы, а то, что легче учесть, как это, видимо, было и в приведенном выше примере с ручной перевалкой многотонных грузов. Раньше с приписками боролись в самих строительных организациях.
Трест, к примеру, жестко контролировал работников СМУ. Сегодня на оформление и вуалирование «намазок» нередко направлены усилия и специалистов вышестоящих органов.
Если судить по письмам в редакции газет, теперь все меньше и меньше трудовиков, плановиков, бухгалтеров выступают против приписок — знают, что их борьба не найдет сильной поддержки даже в банковских учреждениях, зато хозяйственные руководители могут подобрать ключик и избавиться от строптивых «законников».
Сохранились, конечно, приписки-злоупотребления.
Различить же, где зарплата «выведена» в корыстных целях, где по халатности, а где для компенсации простоев из-за срыва поставок, очень сложно. Попытки Стройбанка, других органов ужесточить борьбу с «выводиловкой», несмотря на численный рост аппарата контролирующих органов в последние годы, мало что дают, так как им противостоит по сути единый лагерь — от бригадира и мастера до аппарата министерств.
Яркой иллюстрацией сказанного может быть история с передвижной механизированной колонной «Ташкент-1» треста «Узновгородводстрой».
Как известно, узбекским строителям поручено помочь труженикам Нечерноземной зоны РСФСР мелиорировать земли.
И вот руководитель упомянутой ПМК, долгое время числившейся передовой, был осужден к длительному сроку заключения за приписки объемов работ, перерасход зарплаты, злоупотребление служебным положением.
А началось все с того, что он поддался на уговоры и понуждения и стал предлагать к сдаче колхозам и совхозам, выступающим в роли заказчика, еще не готовые к эксплуатации земельные площади. Те с легкостью подписывали акты приемки, хотя, казалось бы, не должны этого делать, так как недостроенные объекты не могли эксплуатироваться и потому были лишь обузой для финансового положения хозяйств.