Взгляд непреднамеренно раскрывает другим наши подлинные эмоции. Но не разумнее ли прятать свои чувства?

Как трудно спрятать свои эмоции в подобных ситуациях!

(Но я все же научу вас их прятать в главе «О правде в глазах».

) Так что же все это значит? Для чего развилось в нас это предательское свойство — информировать других о наших внутренних состояниях, причем информировать невольно, ведь выдает нас собственное тело?

Этот вопрос я задал Франсу де Ваалю, профессору Университета Эмори, автору книг «Наша внутренняя обезьяна: почему мы такие, какие мы есть»1 и «Тактика шимпанзе: власть и секс в среде обезьян»2 и самому лучшему на свете знатоку поведения приматов. ЭЛЛСБЕРГ: Кажется, что нам было бы намного легче жить, если бы мы могли лучше прятать свои эмоции.

Но в эмоциональном плане мы представляем собой открытую для других книгу. Чем объяснить это очевидное противоречие?

ДЕ ВААЛЬ: О противоречии можно было бы говорить, если бы конкурентная борьба была нашей единственной задачей. Но мы развиваем общественные науки, юриспруденцию и экономику, чтобы избавить себя от необходимости конкурировать, так сказать, «врукопашную».

Как и многие животные, мы обладаем способностью к кооперации, но люди строят между собой гораздо более сложные отношения, чем животные. И наша жизнь в современном, таком тесном, обществе требует от нас готовности именно к кооперации.

Совсем как в доисторические времена. Представьте себе: вы собираетесь на охоту и должны сделать выбор, с кем пойти — с другом А или с другом Б. Друг А — эмоциональный человек, то есть он немедленно показывает все свои эмоции, а значит, он полностью для вас предсказуем.

Друг Б, наоборот, весь в себе, вы никогда не знаете, о чем он думает, что чувствует.

Скорее всего, вам будет проще охотиться с тем, кто эмоционально открыт.

Замечу, что Экман и де Вааль, независимо друг от друга, дали схожие пояснения эволюции движений. Вот что сказал по этому поводу Экман: ЭКМАН: Современная теория эволюции развивается по двум направлениям: есть индивидуальная селекция и есть групповая селекция.

Последнее направление считалось заблуждением последние тридцать лет. Но сегодня даже Уилсон1 признал ошибочность представлений о том, что некий признак «удостаивается» естественного отбора, если помогает утвердиться генам индивидуума, и выбраковывается, если действует только в пользу группы. Наука признает, что знание о том, как чувствует себя член группы, выгодно — и достаточно часто — не ему самому, но и всей социальной группе.

Чтобы иметь дело с хищниками и добывать мясо, нужны групповые усилия, так что 95% своего времени наши предки, жившие в дикой природе, тратили на поддержание взаимосвязи между малыми группами. Судя по всему, они высоко ценили способность передавать информацию об изменении внутреннего состояния каждого представителя племени.

?

News Reporter